18. Анализ событий

Почему такое случилось? Допускает ли все это какое-то осмысленное объяснение? Судя по всему, лучшим ответом станет анализ имеющихся сведений. Обращаться к "подполью" - единственной сфере, где моя "проблема" была воспринята как нечто отличное от галлюцинации - совершенно бесполезно, так как большая часть сведений "подпольщиков" опирается на самые туманные обобщения. Однако мне хочется достаточно веских доводов.
В свое время я рассудил, что должен существовать какой-то способ примирить между собой те противоречивые данные, которые мне удалось собрать. По этой причине я начал выстраивать разнообразные обоснованные предположения и вероятные объяснения, основываясь на уже известном. Это общепринятый подход: одна нога остается на свету, на твердой почве, а другая переносится во тьму, где могут скрываться зыбучие пески.
Известные мне сведения представляют собой определенную последовательность событий, симптомов и следствий. Всю совокупность моих переживаний и экспериментов довольно легко разделить по времени на четыре этапа.

Предварительный этап
К этому периоду относятся события и обстоятельства, возникавшие до упомянутого в начале книги симптома судорог в области солнечного сплетения. В своей прежней жизни я сталкивался с двумя необъяснимыми случаями, которые могут иметь какую-то связь с более поздними событиями.
Первый случай произошел, когда мне было восемь лет. Я рассказал родителям о своем сновидении, в котором попал в комнату, отделанную панелями из красного дерева. В одном углу стоял какой-то комод, из которого, словно из фонографа, доносились голоса и музыка. В передней части комода размешалось окошко, и там виднелись движущиеся картинки. Доносившиеся голоса соответствовали действиям людей в окошке, то есть было видно, что говорят именно они. Все это очень походило на кинофильмы, которые показывали в моей школе, за тем лишь исключением, что слова актеров были слышны, а не изображались внизу буквами. Кроме того, кинофильм в комоде был цветным, и все краски выглядели очень естественно (тридцать лет спустя я сидел в отделанном красным деревом кинозале и впервые в жизни смотрел цветное кино). Насколько я помню, в том возрасте, когда я увидел этот сон, мне еще ни разу не доводилось видеть цветной киноленты.
Второе необычное событие случилось, когда я учился в старших классах; мне было лет пятнадцать. Однажды в пятницу я с нетерпением предвкушал вечеринку, которая должна была состояться на следующий день. По моим расчетам, для участия в ней требовалось не меньше двух долларов. Трудность заключалась в том, что за сутки мне любой ценой нужно было достать эти деньги.
В течение той недели у меня не выдалось ни одной возможности подработать. По определенным причинам родители тоже были в то время на мели. Не было никаких перспектив найти какую-нибудь работенку в субботу. Вечером я отправился спать в тягостных раздумьях.
В субботу утром я проснулся с очень твердой, мгновенно возникшей уверенностью в том, что под старой доской, валявшейся на земле неподалеку от нашего дома, лежат два доллара. Я знал о существовании этой доски, так как она лежала там уже довольно давно. Так или иначе, я отбросил эту мысль как сон-осуществление мечты и отправился завтракать.
Подкрепившись и по-прежнему ломая голову над своей ужасной финансовой проблемой, я вновь вспомнил о доске и двух долларах. Праздно слоняясь по дому, я решил избавиться от этих навязчивых мыслей, вышел во двор, обошел вокруг дома и нашел лежащую на земле доску. Она была засыпана листвой и грязью - вряд ли кто-то сдвигал ее с места. Предположение о том, что кто-то случайно "потерял" здесь деньги или намеренно спрятал их под доской, казалось еще более невероятным. Впрочем, раз уж я пришел сюда, ничто не мешало мне окончательно развеять свои странные надежды.
Я ухватился за доску и приподнял ее: прямо на сырой и грязной земле, по которой спешно разбегались муравьи и жучки, лежали две совершенно сухие, хрустящие и аккуратно свернутые однодолларовые бумажки.
Мне и в голову не пришло задуматься о том, как деньги оказались под доской. Я не рассказал о случившемся никому, кроме одного приятеля, так как боялся, что кто-то заявит свои права на эти деньги. Проблема с вечеринкой была решена, и я напрочь позабыл об этом случае и вспомнил о нем лишь после того, как начал копаться в собственной памяти.
Больше ничего не случалось: никаких серьезных травм - только самое обычное американское воспитание в семье образованных людей. Если считать эту проблему "душевной", то ответы следует искать, по всей видимости, в области психиатрии. И все же я не могу вспомнить никаких заметных признаков сильного подавления, навязчивых мыслей, повышенного беспокойства или каких-нибудь фобий, которые чаще всего обнаруживаются в случаях душевных болезней.
Тщательный анализ событий, случившихся непосредственно перед первым симптомом внетелесных переживаний (жестокими судорогами), позволяет выявить несколько заслуживающих внимания факторов. В год, который предшествовал этому случаю, с моим организмом произошло только одно относительно необычное физиологическое изменение.
В тот год я достаточно долго лечил у стоматолога семь нижних зубов и теперь склонен связывать подробности этого события с более поздним симптомом "настройки" Второго Состояния с помощью движений челюсти. Вполне возможно, что сплав разнородных металлов, входящий в состав зубных коронок, оказывает какое-то электромагнитное (или иное) влияние на мозг. Это предположение остается неподкрепленным. У физиков, физиологов и специалистов в электронике не нашлось никаких соответствующих теорий. Не исключено, что определенные исследования смогут подтвердить или опровергнуть такую гипотезу. В конце концов, вокруг сотни тысяч людей с металлическими коронками, и некоторые из них сообщали о различных странностях, так что даже обычный опрос может выявить много интересных сведений.
Я не могу припомнить каких-либо иных физиологических изменений. Единственным фактором питания, который можно было бы счесть несколько отклоняющимся от нормы, был прием витаминов. Моя жена очень трепетно относится к вопросам питания, и вся семья долгие годы ежедневно принимает допустимые дозы витаминов А, В, С и Е, а также пилюли с минеральными веществами. Не исключено, что совокупные последствия такого питания могли стать одной из причин внетелесных переживаний, но в работах и исследованиях на эту тему мне ни разу не доводилось встречать даже намеков на нечто сходное со Вторым Состоянием. В остальном наше питание было вполне обычным - во всяком случае, в последние пять лет в нем не происходило значительных перемен.
Что касается уровня психологических и физических изменений, то об этой категории можно написать очень много. Вполне возможно, что подлинные причины этого явления кроются именно здесь.
Прежде всего, хочу выделить один случай "анестезии", который произошел примерно за полгода до появления первого симптома. Он начался, когда я случайно обнаружил, что исходящие из канистры с цементным клеем пары вызывают необычное "опьяняющее" воздействие. Ощущение возникло, когда я встраивал в стену спальни подвесные полки. На крышке канистры значилось, что клеем нужно пользоваться в хорошо проветриваемом помещении. Я вполне справедливо рассудил, что это предупреждение связано с мерами противопожарной безопасности.
Возникшее ощущение напомнило мне то странное чувство, которое я испытал однажды в прошлом, когда впервые приходил в себя после наркоза. Это вызвало у меня любопытство, и на протяжении следующего месяца я экспериментировал с парами, добившись весьма примечательных результатов. Я выяснил, например, что эти испарения состоят из толуола (очень распространенного в торговле углеводородного очищающего средства) и ацетона (когда-то его использовали как обезболивающее). Затем я провел несколько опытов в целях оценить субъективные ощущения; от легкой анестезии, в которых применял менее летучее и относительно безвредное вещество трилен. Позже оказалось, что результаты этих экспериментов очень напоминали рассказы тех людей, которые принимали ЛСД. Возникавшие живые и весьма приятные ощущения вполне могли вызвать у меня неосознанное желание или потребности в тех переживаниях, которых мне никогда прежде не доводилось испытывать.
С большой неохотой я прекратил эти опыты, так как понимал, что их продолжение рано или поздно вызовет пагубные с психологической точки зрения побочные последствия. Хотя все эксперименты проводились под очень строгим контролем, у меня не было уверенности, что я смогу соблюдать все необходимые меры предосторожности. Так или иначе, мне удалось обнаружить несколько занятных фактов об анестезии, которое отчасти удовлетворили мое любопытство. Я узнал, помимо прочего, что в Ирландии эфир ложками продается по утрам, с уличных лотков, а студенты-медики устраивали в старину "эфирные вечеринки", очень похожие на современные тайные собрания тех, кто употребляет ЛСД. Врачи сообщали, что пристрастие к эфиру всегда было достаточно широким, а у капитанов нефтяных танкеров возникали проблемы с этой своеобразной формой "пьянства" среди моряков дальнего плавания: когда набирали команду, матросы казались вполне нормальными людьми и выглядели так до тех пор, пока в один прекрасный день их не находили лежащими без сознания у вентиляционных отверстий, ведущих к трюму с грузом. Теперь мне понятно, почему их называли "нюхачами".
Кроме того, я узнал о том, что объединяет спирт и обезболивающие средства. Любой анестетик вызывает переход от сознательного состояния к бессознательному, а затем ведет к смерти. Работа анестезиолога заключается в том, чтобы как можно быстрее "погрузить" пациента в глубокое бессознательное состояние и миновать при этом какие-либо "безумные" промежуточные состояния (судя по всему, именно эту область я и исследовал). Мастерство сводится к тому, чтобы удерживать больного в бессознательном состоянии, но не довести до гибели. Основным преимуществом эфира - в те времена, когда его впервые начали применять как обезболивающее - являлось то, что у него меньше побочных эффектов, чем у спирта, и он предлагает большую степень контроля над уровнем бессознательного состояния. После его приема человек "засыпает" довольно быстро, а вызываемое им бессознательное состояние, вызванное далекой от смертельной дозой, достаточно продолжительно.
С другой стороны, после приема спирта человек очень долго остается в сознании, а позже, когда он погружается в бессознательное состояние, мало что отделяет его от гибели. Эта грань настолько узка, что малейшая доза спирта после того, как пациент "уснул", может привести к смертельному исходу.
Я обнаружил и еще один факт, открытый в результате археологических и геологических исследований нескольких древнегреческих и древнеегипетских храмов, где случались многочисленные видения и чудеса, ученые выяснили, что все эти явления могли быть вызваны влиянием просачивающихся в храмы подземных газов, в том числе окиси азота. Это вещество без вкуса и запаха является одним из современных анестетиков.
Примерно через три месяца после этих экспериментов с "наркотиками" я уже почти позабыл о них, так как заинтересовался возможностью изучения новых сведений во время сна. Не знаю, почему это вызвало у меня такое любопытство - быть может, сказалось детство, проведенное в семье ученых, а также наблюдения за методами обучения в начальной школе, куда в то время ходили мои дети.
Чтобы исследовать потенциальные возможности этой методики, я изучил прежние и современные модели Бессознательного в состоянии бодрствования и нашел там свидетельства того, что Бессознательное запоминает все входные данные, получаемые как во сне, так и наяву. Задача заключалась в том, чтобы обеспечить себя поступлением осмысленных и упорядоченных данных во время сна, а затем добиться осознанных воспоминаний о них.
Достаточно немногочисленные официальные сведения, которые мне удалось найти, содержали самые противоречивые заключения. Простое зачитывание текстов спящим подопытным приводило к отрывочным воспоминаниям, да и те были полны ошибок. Исследований по сравнению внушения во время глубокого сна (дельта-фазы) и сна со сновидениями (сейчас его принято называть фазой БДГ), похоже, вообще не проводилось - как, впрочем, и попыток умышленно вызвать у человека состояние восприимчивого сна в сочетании с павловским методом создания условного рефлекса, позволяющего по собственной воле извлекать из Бессознательного необходимые воспоминания.
Чтобы провести такие исследования в удобной для себя форме, я сделал автогипнотические звуковые записи, которые позволили бы оценить разнообразные подходы и найти самую действенную методику. Этот первый шаг казался совершенно логичным, так как определенные результаты были получены при сходном подходе, где вместо естественного сна применялся сон гипнотический. Причиной использования магнитофонных записей была попытка избавиться от влияния личности на саму методику и обеспечить возможность сравнения результатов одинакового воздействия на целый ряд испытуемых. Записи следовало прослушивать в изолированном от света и шума помещении.
Содержание этих записей намеренно было сделано упрощенным. Они содержали определенные внушения, призванные вызывать гипнотический сон, а за ними следовал набор установок, объединенных непрерывной схемой. Установки менялись в соответствии с формой испытания и желаемыми результатами: например, изучение новых сведений ограничивалось таблицей умножения (от двенадцати до двадцати четырех), а также испанскими и французскими словами и идиоматическими выражениями. Эти установки неизменно сменялись внушением, нацеленным на полное и точное запоминание и постгипнотической установкой на необходимость вспомнить усвоенные сведения в сознательном состоянии по определенному мысленному или физическому сигналу (например, при мысли о числе 555 или одновременном постукивании по крышке стола всеми пятью пальцами руки).
Каждая записанная лента включала, помимо прочего, установку на улучшение физического и душевного состояния испытуемого. Такое положительное внушение было не просто неопределенным обобщением. Хотя не указывалось никаких подробностей относительно характера такого улучшения, в установках упоминалось о "нормальной" деятельности различных органов тела испытуемого - нервной системы, систем кровообращения, пищеварения и желез внутренней секреции.
Таким образом, каждая магнитофонная запись содержала внушения, связанные со здоровьем и памятью. Я упоминаю об этом по той причине, что этот факт может иметь какую-то связь с последующими событиями. Все экспериментальные записи сопровождались тщательным описанием, а произносимые слова в точности соответствовали письменному сценарию.
Записи завершались стандартной формой возвращения испытуемого к обычному состоянию бодрствования. Установки были предельно просты и действенны; чтобы подопытный не делал ошибок, в тексте не использовались сложные слова. Эти записи были опробованы на одиннадцати испытуемых возрастом от семи до пятидесяти лет. В итоге были получены весьма положительные результаты; по ходу экспериментов методика подвергалась определенным совершенствованиям.
Следует заметить, что большую часть опытов с этими записями я ставил, прежде всего, на самом себе. Вполне естественно, что именно это вызвало у меня такие подозрения, когда я начал испытывать внетелесные переживания. Вслед за этим я самым тщательным образом - слово за словом, звук за звуком, вплоть до посторонних шумов - изучил все свои магнитофонные записи в поисках намеков на проявившиеся "последствия". Мне не удалось найти никаких ключей к разгадке, но подозрения остаются очень сильными.
Эти эксперименты были прекращены сразу после первого симптома.

Начальный этап (сентябрь 1958 г. - июль 1959 г.)
В надежде обнаружить соответствие между событиями, их характерными особенностями, теориями, своими переживаниями и последующими выводами, я решил провести систематизацию всех этих сведений. Вскоре стало очевидно, что общий период внетелесных переживаний можно разделить на три этапа. Не исключено, что существовали и другие стадии, но я их не заметил. Само "начало" и завершающий момент этого этапа оказались достаточно явными.
Переживания. Первым необъяснимым симптомом стали судороги, или спазмы, о которых говорилось в начале книги. Несколько недель спустя произошел случай с ощущением исходящего с севера "луча", которое сменилось оцепенением. Осторожные эксперименты привели к возникновению ощущения вибраций. Позже выяснилось, что такие чувственные впечатления неоднократно описывались спиритами, оккультистами и другими представителями сходных течений конца девятнадцатого века. Время от времени упоминания о подобных состояниях до сих пор проскальзывают в разговорах "подпольщиков".
Ощущение вибраций стало единственным устойчивым симптомом на протяжении всего начального этапа. С другой стороны, это переживание претерпевало определенное развитие. Сначала вибрации были очень резкими и иногда сопровождались зрительным: образом кольца электрических "искр". Согласно проверке по часам, частота вибраций составляла около десяти колебаний в секунду. К концу начального этапа частота вибраций увеличилась примерно до восемнадцати колебаний в секунду; неприятные ощущения в организме заметно снизились. На более позднем этапе мне удавалось по собственной воле вызывать у себя вибрации примерно в пятидесяти девяти процентах случаев.
Вторым переживанием было восприятие высокого "шипящего" звука, не очень громкого, но устойчивого. Однажды проявившись, это звучание непрерывно возникало на протяжении всей оставшейся части начального этапа. Один специалист предположил, что я слышу течение крови в прилегающих к ушам венах. В прочих отношениях слух оставался совершенно нормальным.
Первое (непреднамеренное) отделение от физического тела произошло примерно через три месяца после начала этого этапа. Большая часть последующих экспериментов проводилась сознательно. Все они происходили только в том случае, если у меня возникали вибрации. Со временем мне становилось все проще вызывать у себя эти переживания.
Я не заметил других примечательных или повторяющихся событий. Все физиологические последствия могу расценивать, скорее, как успокаивающие, чем раздражающие или пагубные. На этом этапе у меня нередко возникали явные физические ощущения восторга и возбуждения, но они никогда не доходили до крайностей. К числу проявлений возбуждения я отношу учащенное сердцебиение, потоотделение и половое влечение.
Душевное состояние. Добрую половину этого этапа я пребывал во власти страхов за свое психическое и физическое благополучие. Обращения к терапевтам и психиатрам почти избавили меня от подобных страхов. Вслед за этим господствующее положение заняло любопытство, сдерживаемое сильной тревогой-боязнью осуждения со стороны общества и семьи, страхом перед тем, что мне не удастся вернуться в физическое тело, а также тем беспокойством, какое возникает при исследовании непознанного без достаточных представлений о происходящем.
Последовательность экспериментов. После первого внетелесного переживания я ставил самые разнообразные эксперименты - от постепенного ознакомления с "окрестностями" (на расстоянии не более десяти футов от физического тела) до объективного наблюдения за самим процессом отделения и, наконец, путешествий в различные районы Первой Зоны (обычного пространства-времени).
Методология. Были изучены способы перехода в состояние вибраций; основное внимание при этом уделялось описанным выше магнитофонным записям и методам глубокого расслабления с сохранением полного сознания - это требование является необходимым для возникновения вибраций. Удалось определить, что после достижения расслабленности с сохранением сознания вызвать вибрации довольно легко.
Подтвердилось предположение о том, что одним из условий является дыхание ртом. Выяснилось, что легкие движения физической челюсти могут служить действенным методом "настройки" состояния вибраций.
Стало понятно, что отделение действительно возможно только в состоянии вибраций. Приемы отделения от физического тела достигли уровня простой и четкой мысли "вверх" или "наружу". Ряд экспериментов показал, что любое перемещение во Втором Теле вызывается исключительно силой желания, или мысли. Нерешенными остались проблемы управляемого перемещения к выбранной цели и простого возвращения назад.
Выводы. На протяжении начального этапа я пришел к следующим заключениям:
1) Второе Тело, пронизывающее физический организм и "вложенное" в него, действительно существует;
2) Второе Тело способно перемещаться и действовать независимо от физического;
3) такие движения и перемещения частично подчиняются осознающему разуму;
4) во Втором Теле одни чувственные ощущения воспринимаются так же, как в материальном мире, а другие не имеют аналогов;
5) Второе Тело способно передвигаться в той области пространства и времени, которая полностью совпадает с физическим миром.

Промежуточный этап (август 1959 г. - сентябрь 1962 г.)
Переживания. Начало этого этапа связано с легкой формой коронаротромбоза. Я не заметил никакой связи этой болезни со своими экспериментами, хотя отсутствие видимых свидетельств отнюдь не исключает такой возможности.
Состояние вибраций продолжало развиваться и достигло того уровня, когда я чаще всего воспринимал его просто как ощущение тепла. Такая перемена стала следствием постепенного "ускорения" частоты, пока я не перестал ощущать отдельные колебания. На протяжении всего периода звуковые ощущения "шипения воздуха" оставались неизменными.
Отделение от физического тела стало менее трудоемким и довольно естественным, но иногда я испытывал сложности при возвращении. Я намеренно вызывал состояние вибраций в дневное время, а по ночам оно нередко возникало само собой.
Заметные физиологические ощущения были прежними: никаких видимых пагубных и раздражающих последствий, только положительное возбуждение. Учитывая проблемы со здоровьем, я очень внимательно следил за своими симптомами.
Душевное состояние. В начале этого этапа я испытывал определенное беспокойство за возможные физиологические последствия. Мне не удалось добиться полного волевого контроля над своими переживаниями, и это также вызывало легкую тревогу, но в середине периода она существенно ослабла прежде всего, из-за отсутствия доказательств прямой связи этого явления с болезнью, а также благодаря растущей уверенности в себе. По-прежнему сохранялись тревоги, связанные с возвращением в физическое тело и боязнью совершить какие-нибудь грубые ошибки при действиях в незнакомых областях.
Последовательность экспериментов. Я все реже посещал Первую Зону и начал отдавать предпочтение Второй, куда на первом этапе отправлялся весьма неохотно. Несколько позже я обнаружил точку проникновения в Третью Зону и достаточно долго занимался ее изучением. К концу периода было открыто межвременное состояние.
Методология. В экспериментах, проводившихся в дневное время, для расслабления применялся "метод обратного отсчета". Вечерами уже знакомое состояние вибрации-тепла достигалось благодаря переходу к границе между сном и бодрствованием. Дыхание ртом стало привычкой; "настройка" с помощью челюсти была подвергнута дополнительным исследованиям. Выяснилось, что наиболее действенным и надежным методом отделения от физического тела является разворот на сто восемьдесят градусов (переход в противофаэу). Довелось на практике проверить устойчивый метод скоростного возвращения в физическое тело ("сигнал тревоги").

Выводы:
1) подтвердилось существование Второго Тела,
2) была открыта Вторая Зона, заметно отличающаяся от Первой;
3) было выдвинуто предположение о существовании Третьей Зоны - области, сходной с Первой Зоной по характерным особенностям, но находящейся на совершенно ином уровне развития науки;
4) в момент смерти человеческая личность не гибнет, а продолжает существовать во Второй Зоне;
5) люди общаются не только на уровне языка; существует особая форма общения, действующая в состояниях сна и бодрствования, а также во Втором Состоянии;
6) некоторые (возможно, все?) ныне живущие в физическом мире люди по неизвестным пока причинам покидают материальное тело во время сна.

Третий этап (октябрь 1962 г. - октябрь 1970 г.)
На протяжении этого этапа эксперименты были немногочисленными - главным образом, из-за недостатка подходящих случаев. Я уделял основное внимание вопросам повседневного мира, а оценка предшествующих событий при этом занимала второстепенное положение.
Переживания. В этот период ощущение вибраций окончательно исчезло, или, точнее, полностью перешло сначала к чувству тепла, а затем - к смутному осознанию "возникновения".
Отделение от физического тела становилось возможным только при этом ощущении "возникновения", и в этом случае почти не требовало усилий. Единственными заметными физическими изменениями стали легкая потеря ориентации, повышенная чувствительность и незначительные неприятные ощущения в течение девяти часов после некоторых экспериментов. Никаких особых опытов не проводилось, и потому причины этих симптомов неизвестны.
В середине этого этапа я заболел тромбическим геморроем и считаю, что он стал следствием одного переживания во время эксперимента, поставленного за четыре дня до проявления симптомов этой болезни. Медицинские наблюдения до этого случая не предполагали возможности такого физического расстройства.
На протяжении этого периода уменьшилась потребность в сне, но в тех случаях, когда сон казался необходимым, без него нельзя было обойтись: попытки избежать обычного сна приводили к физической и умственной усталости. С другой стороны, даже пятиминутный сон временами прекрасно восстанавливал силы.
Возникло только одно примечательное переживание: дважды у меня было отчетливое ощущение того, что я словно нахожусь "сразу в двух местах". Я продолжал во всей полноте воспринимать органами чувств окружающий физический мир, но в то же время явно осознавал, что моя личность "где-то рядом". В обоих случаях для полного возвращения в физический мир потребовались сознательные усилия. Последствия того, что пребываешь "где-то рядом", неизвестны. "Шипение воздуха" продолжается.
Душевное состояние. В течение этого периода окончательно рассеялись страхи, свойственные предшествующим этапам. Важнейшей причиной стала полная уверенность в надежности метода спешного возвращения в физическое тело. Кроме того, анализ полученных ранее данных показал, что мое состояние следует считать скорее развитием, чем ухудшением. В то же время начала проявляться легкая тревога в отношении продолжительности существования физического тела: по непонятным причинам у меня существенно повысилось равнодушие к опасностям материального мира.
Последовательность экспериментов. В течение этого этапа запланированных экспериментов почти не было, так как я был занят другими делами. По этой причине все опыты были импровизированными и проводились только при удобном случае. При посещении Первой и Второй Зон было получено несколько очень веских доказательств. В большинстве случаев я посещал Вторую Зону, и результаты этих путешествий не имели никакой связи с событиями в физическом мире (Первой Зоне). В конце этого периода начались серьезные научные эксперименты в лабораторных условиях.
Методология. Я уделял этому мало внимания, так как нерешенными оставались две очень важные проблемы. Первой было дальнейшее развитие методов глубокого расслабления, поскольку мне все труднее было его достигать. Вторым препятствием стал уже привычный недостаток точности при попытках достичь выбранной цели. Я опробовал самые разнообразные подходы, но ни один не принес определенных результатов. Сущность проблемы заключается в противоборстве желаний осознающего ума и Сверхсознания, так как во Втором Состоянии оба действуют в полную силу, но Сверхсознание, судя по всему, оказывается сильнее и играет решающую роль.
Выводы:
1) пребывая во Втором Теле, можно оказывать ощутимое физическое воздействие на живого бодрствующего человека;
2) существует невообразимое число концепций и явлений, полностью выходящих за пределы познающих способностей рассудка данного экспериментатора-испытуемого.